В начале пути [сборник рассказов] - Алексей Глушановский

За десять километров до Брянска на площадке стояночной я машину знакомую увидел. И две легковушки потертых рядом с ней. Подъезжаю вплотную, стая из пяти особей Вите знаки делает. Типа выходи, биться будем.

— Здорово, пацаны, какие проблемы? — спрашиваю с пулеметом наизготовку.

Главное при переговорах — уважительное отношение к собеседнику. Ты к нему по-хорошему, и он к тебе со всей лаской. Сразу парни вспомнили о делах неотложных, попрыгали в свои машинки и быстро уехали.

А мы с Витей обнялись. Отдал я ему карточку с его половиной.

— Пересаживаемся, — предлагаю. — Ты наш тягач или в часть любую сдай или продай незадорого, и езжай в свою Турцию. Тебе денег на всю жизнь хватит, если модель не заведешь. А то придется товар опять на продажу выставлять.

— Продать можно, и цену дадут настоящую, и по пути нам до Турции. Приятель у меня автоколонной заведует на Украине. Военный городок Чернобыль–4. Поехали вместе, — Самоделкин отвечает и карту разворачивает.

Те же болота, вид с юга. То ли мне не один черт, откуда в трясину заезжать?

— По машинам! — ору.

Движки ревут, а к парковке орлы милицейские с сиренами летят. Стукнули пацаны, что здесь у водителей пулемет есть. Да, не будем скрывать. Дали пару очередей — сразу мигалки погасли. Догадались, что руки здесь никто поднимать не будет. А мы кювет переползли не торопясь и по мелколесью прямо на юг и двинули. Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна ментов. Пока, наше вам с кисточкой. Так мы вдоль Сожа до Белоруссии и дотянули. Границы не заметили, а у Кричевска на трассу вышли.

Кофе попили, рубашки льняные с воротниками вышитыми купили, натянули сразу, шляпы соломенные нахлобучили, смотрим друг на друга, смеемся, сил нет, а остановиться не можем. Истерика, короче, у товарищей офицеров. Бывает после заработков крупных и спасения мира.

— В Чернобыль, — говорю, — а то за следующий обед придется в евро рассчитываться. Последние рубли на заправке отдали. И опять дорога под колесами и мысли в голове. Пенсию я получил всю сразу. И премиальные, и за выслугу, и за паек. С северным коэффициентом и боевыми надбавками. Плюс три боеголовки — бонус за дерзость. Пусть лежат, запас карман не тянет. С оружием у нас все хорошо. У меня в спальнике пулемет и патронов битком, «Стечкин» в кобуре. У Самоделкина автомат и «Дрель» генеральская. Пистолет — он оружие статусное, как кортик парадный. Ранг хозяина определяет. А если все идет не по плану, то и застрелиться можно. Прицеп и тягач трофейные надо утилизировать надежно, без следа. Пусть покупатели никогда не узнают точно, в чем дело. Нас с Витей тоже будут искать, пока не поверят, что погибли. Года два надо в тиши отсидеться, пока накал не спадет. Генетического материала для опознания у них нет. Стерильно за нами. Ни плевка, ни волоска в наших комнатах, плюс ключи от комнат «замку» взвода оставили. Там уже дым коромыслом и пьянка армейская гуляет. А если завтра война? Солдат должен все пригодное для питья выпить сразу — это закон. От машин освободимся, и подумаем куда дальше направиться. Может, действительно, по курортам поездить? Кто там нас в миллионных толпах на побережье найдет? Документы надо чужие. Буду я, допустим, Забейнога. Или Голопупенко. Или Нихренасебефамилия. Главное — не броско. Скромность — она сильно жизнь облегчает. Шли мы ровно: восемьдесят в час держали, остановок не делали, и, хоть и затемно, но до места добрались. Витин приятель, с профессионально красной физиономией, встретил нас по-царски. Душ с дороги, борщ с галушками и шкварками — мы же на Украине!

— В Украине, — он меня поправил.

— Да ты тоже можешь говорить «на Руси». Никаких нареканий не вызовет. Так и спрашивай: «Как дела на Руси святой?». У нас свобода, однако. Мы тебе все разрешаем.

Поржали дружно, доели и к делам перешли.

Карту развернули. Болота непроходимые начинались километрах в пятнадцати за Припятью. «Сорок километров. Час, ну, максимум, — два, на машине. Велосипеды складские мы прибрали, к завтрашнему вечеру обратно вернемся» — постукивая карандашом по карте, я свой простенький план озвучил, и был слегка поражен реакцией собеседника.

— Вы, парни, совсем ума лишились! — поставил он нам диагноз. — Вам и километра не проехать. Уже под мостом железнодорожным все плитами и трубами завалено. Там последний армейский блокпост. И до него мутанты стаями носятся, кабаны и псы слепые. Псевдособаки тоже встречаются. Аномалии повсюду, а уж дальше, в глубокой Зоне, смерть на каждом шагу. К вечеру захотел вернуться из-за Мертвого города! Да ты шутник, парень! Ты до него доживи, до вечера.

— А теперь все то же самое, только спокойно и в подробностях, — говорю сдержанно.

Я, вообще, человек неконфликтный, все проблемы стараюсь устранить тихо, мирно. Вздохнул Витин приятель и достал из сейфа карту с привычным грифом «Совершенно секретно».

— Смотрите и ужасайтесь, что с землей делается. Ровно четыре года назад, в 2006 году, количество человеческой глупости опять перешло в качество, и громыхнул второй взрыв и первый выброс. Тогда в Зоне было населения тысяч пятьдесят — выжили единицы счастливчиков. Что там произошло, точно никто не знает, а если кто знает — ни за что не скажет. Четыре года выясняем — выяснить не можем. Потихоньку отступаем. Мы сейчас в Чернобыле–4. Там, где когда-то был первый базовый военный городок, сейчас южная застава «Кордон». Граница Зоны отчуждения. Внутри, за периметром, работает лагерь ученых «Янтарь» и поисковые группы военных разведчиков. А все остальные там незаконно. Нарушители закона. Работяги, бандиты, группировки различные, людоеды и зомби — ходячие мертвецы. Им, правда, арест не грозит — вдоль периметра все минами было утыкано, да и в Зоне поля ставили. Особенно вокруг бывших военных складов. Там сейчас вообще неизведанная земля.

Пододвинул я карту и прямо по ней написал: «Здесь водятся драконы». Хрустнул пальцами и кинул щепки от карандаша в топку «буржуйки». Печка такая, кто не в курсе, применяется славянскими народами вместо камина. Видел на севере мертвую тундру до горизонта, полигон «Таймыр — 13». Здесь, в центре Европы, значит, тоже такая же хреновина. Ну, люди, ну, твари!

— Твои предложения? — спрашиваю у местного товарища, в смысле — пана.

— Спать идите — утром разберемся.

— Некогда нам спать, запросто могут гости незваные нагрянуть. Не знаю, насколько у них еще терпения хватит. Уходить нам надо. По крайней мере — тягач с прицепом убрать. На них наверняка маячок стоит спутниковый, — поясняю я обстановку.

— И все?! Не нервируйте меня по пустякам. Сейчас загоним его на стенд, весь по винтику разберем, потом соберем и продадим. А маячок в расплав термический бросим. Там три тысячи градусов, все сгорит к черту. Спать! — закончил дискуссию местный автомобильный начальник.

Уснул я раньше, чем ухо подушки коснулось. На лету. Недолгим было счастье. Зевота челюсти сводила намертво, часа два сна мне перепало.

— Четыре маяка с машины сняли, все чисто. Полчаса назад закончили, а десять минут назад нас две дивизии российских окружили. Сейчас решают вопрос о досмотре городка, — доложил краснолицый пан.

Понятно. Кто-то с большими погонами хотел на боеголовках заработать. Скажи мне, где ты работаешь, и я скажу тебе, что ты воруешь.

— Пулемет с патронами прибери надежно, — говорю. — Витя, по велосипедам! Нас ждут драконы! Поехали, разомнемся.

Карту секретную в карман, сгребаю со стола остатки былой роскоши в рюкзак, Самоделкина друг его тоже собирает быстро, через две минуты мы уже педали крутим. Спортсмены. На блок посту часовой было дернулся.

— Ударим велопробегом по радиации! — кричу ему. — Гонки по приказу командира в честь дня космонавтики! Ура!

Пока он пытался своим расстроенным разумом смысл слов постичь, мы уже мимо проехали. И метров через пятьдесят скрылись от мира в густом утреннем тумане.

— Стоп. Берем технику в руки и идем пешком. Здесь ехать можно до ближайшей ямки, а потом будет короткий, но быстрый полет. С непредсказуемым финалом.

— А госпиталя тут нет, — согласился со мной Самоделкин. — Ну, вот, от машин мы отделались. Денег много, жизнь прекрасна.

— Дня три здесь проведем, и можно будет выходить, — прикидываю наше будущее. — Давай на местности определимся. Здесь поселок на карте указан. Временный лагерь сталкеров. Пошли, домик найдем, велосипеды спрячем и выспимся по-человечески за все эти дни.

Вот и мы под прицелом войны, мы ни слова в ответ, мы ни слова взаймы, огоньки сигарет да в последний раз чай, полчаса до весны, здесь не ходит трамвай. Жалко, пулемет пришлось оставить, поправил «Стечкина» на боку, и полезли мы с Витей через невысокий заборчик.

«Дошли…»

Аспирант

Когда подаешь на проверку чужие документы, все равно слегка нервничаешь. Главное — не знаешь, вдруг их бывший хозяин давно в розыске за долги и алименты? И вот ты здесь, такой симпатичный. Пройдемте, пожалуйста!